Валерий Петрович Лысенко долгие годы работал во Всероссийском научно-исследовательском и технологическом институте птицеводства», выступал с лекциями и докладами перед слушателями курсов повышения квалификации во ВНИТИП, оказывал помощь и консультировал специалистов птицефабрик. Он автор более 140 научных статей, которые опубликованы в отечественных и зарубежных журналах. Сегодня вашему вниманию мы представляем его детские воспоминания о Великой Отечественной войне.
Родился я в 1941 году, в апреле, в поселке Кильдинстрой Мурманской области. Разумеется, что воспоминаний о войне в моей памяти практически не осталось.
Хорошо запомнилась лишь такая ситуация: в детском саду все дети бегают, играют, а я не могу встать на ноги. Было это в деревне Лывино, которая расположена недалеко от пристани Комарицы, наверное, в году 1944-м.
Позже я узнал, что в начале войны нашу семью и многих других жителей поселка эвакуировали на пароходе в Архангельскую область, далее, видимо, на местном суденышке направили в Комарицы, а нас, скорее всего, определили в деревню Лывино.
В то время семья наша состояла из четырех человек. Отец был призван на войну. А мама с двумя детьми – со мной и моим братом Леней – жила в одном сельском доме, хозяйкой которого была, если память не изменяет, тетя Маруся Юхимовская. У нее муж был на фронте, а дома остался сын Генка. Он был нас постарше года на два или три и всегда любил нами командовать. Мы почему-то за глаза называли эту тетю «лешачкой». Когда я спросил маму, почему такое название, та ответила, что в разговорах она часто говорила слово «леший»: леший тебя забери, какого лешего тебе нужно и т. д.
Почему-то с того времени запомнились также частушки, например: «Старуха старая-престарая ходила с батогом, увидала немца старая и забегала бегом».
В деревне любили печь шаньги. На маленькие кружки теста сверху накладывали пару ложек картошки и, видимо, в духовке запекали. Правда, я этого никогда не видел, но они мне запомнились на всю жизнь.
Мама рассказывала, что в то военное время с продуктами было очень сложно, поэтому, когда чистили картошку, очистки собирали и использовали их в качестве посадочного картофеля.
В деревне все женщины работали, и для детей был организован детский сад, где я быстро научился ходить. Оказывается, у меня была болезнь, которая называется «рахит». Об этом названии я узнал позже.
Естественно, что после смены вечером нас никто не встречал, и я, взяв брата за руку, возвращался вместе с ним домой. Как-то в один из дней мы с братом вышли погулять. Недалеко от нашего забора паслись две козы. Одна из них решила нас пободать и даже сделала «свечку», то есть встала на задние ноги, чтобы выглядеть более внушительно. Конечно, мы очень испугались, но мимо проходил какой-то мужик и прогнал бодальщиц. А мы со страху побежали домой. Миновав калитку забора, несколько раз закрутили ее веревкой. Ворвались в дом и дверь тоже закрыли на крючок. Настолько велик был наш страх!
Помнится еще, что мы с братом лежали на так называемых полатях. Мама возилась у печки. Я захотел спуститься на пол, но оступился и упал. Стал сильно плакать от боли. Мама взяла меня на руки, стала жалеть и что-то приговаривать. Я в это время подумал о бесполезности моего плача и перестал проливать слезы.
Когда мы гуляли на улице, видимо, наш маршрут проходил мимо скотного двора, от которого шел всегда какой-то терпкий запах подсушенного навоза. Этот запах мне всегда вспоминается, когда приходится бывать у скотных дворов совсем в других областях.
Когда мы оказывались около конторы и видели председателя, то спрашивали, не даст ли он нам хлеба, хотя в это время хлеба мы и не хотели.
После окончания войны эвакуированные семьи стали возвращаться на свои места проживания. Мама, Леня и я ехали в поезде в Мурманск. В вагоне, кроме гражданских пассажиров, находились солдаты, которые возвращались после войны домой.
Один из них из вещевого мешка достал буханку белого хлеба. Мы с братом, наверно, смотрели на него такими глазами, что он взял нож, отрезал два больших ломтя белого хлеба и дал нам. Мы с превеликой радостью и большим удовольствием приняли это угощение. Я и в настоящее время часто вспоминаю тот щедрый подарок, который мы получили от неизвестного солдата, ехавшего с войны домой…
Спустя много лет, будучи уже научным сотрудником Всероссийского научно-исследовательского института птицеводства, расположенного в Сергиевом Посаде, мне довелось быть в командировке на птицефабрике «Сольвычегодская», которая находится рядом с городом Котлас.
Решил посетить места детских воспоминаний. Купил в Сольвычегодске коробку конфет и добрался до Котласа. Был уже вечер, начинало темнеть. Шел я наугад. По дороге попался обычный деревенский дом. Постучал в окно, в нем показалось лицо старушки. Я начал объяснять, что во время войны мы были в этих местах. Назвал фамилию, имя моей мамы, фамилию хозяйки, где мы жили. И, к моему счастью, это и была та самая Юхимовская! Вечером мы обо всем поговорили. От тети Маруси я узнал, что ее муж вернулся с войны. У них родилась дочь, которая окончила институт и работает главным зоотехником в соседнем хозяйстве. А утром мне устроили мне встречу с Генкой. И это был уже не тот командир, которого я знал, а невысокого роста мужичок, не чуравшийся использовать в разговоре нецензурные слова.
Затем меня проводили на пристань Комарицы, так как по расписанию должно прибыть речное судно, которое направлялось в Котлас. Оттуда поездом я поехал в Москву.
Текст и фотография Валерия Лысенко, жителя Сергиева Посада
